Спор

март 2002

Разлив вино по бокалам, Лой продолжал.
- Итак, ты утверждаешь, основываясь на теории большого взрыва, что этот комок, по своей плотности в десять или, не помню во сколько раз, превышающий плотность черной дыры, и является Богом?
- Ну, вкратце, именно так.
- А Иисус тогда кто?
- Не факт, что он существовал, - решил поддержать разговор доселе молчавший Тим.
Лой презрительно посмотрел в его сторону.
- Дорогуша, существование Иисуса давно доказано научно, - он встал и подняв указательный палец вверх продолжал, - прежде чем продолжить препирания по этому вопросу, позвольте напомнить вам, государи, доказательство одного американского математика, не помню его фамилию. Итак, Иисус был, и это факт, вопрос в том - кем он являлся? Возможны три варианта – сумасшедший, аферист и сын Божий. Анализ речей позволяет сделать вывод, что сумасшедшим он быть не мог. Аферист? Ни в коей мере! Любой аферист в последний момент смотал бы удочку. Остается последнее – он был сыном Божьим.
Пошатываясь и улыбаясь Лой осторожно сел. Я обдумывал ответ, одновременно соединяя двух Лоев в одного. Наконец бросив второе занятие, погрузился в первое. Тим закурил и начал пускать великолепные кольца дыма. “Чем не Пикассо?” - подумал я.
- Блин, тяжелое это дело – теории выдумывать, сначала все разложи, потом еще и место всем подыщи, да потеплее, а то обидятся.
- А ты как думал? Еще одна бутылка этого божественного напитка и я любую твою теорию разгромлю в пух и прах, - Лой самодовольно улыбался.
- Еще бутылка и ты не сможешь разгромить даже спичечного домика, - я не знал куда вставить Иисуса и решил ускользнуть, переключив внимание на менее глобальные проблемы.
- Спор! Предлагаю спор! – Тим снова вынырнул из внутреннего мира. – Берем из кладовки еще вина, у меня припасено, Лой выпивает бутылку, строит спичечный домик и тут же его рушит.
- Ты крякнулся?! Я разрушить то смогу, а построить вряд ли.
- Ничего, я тебе помогу, - нашелся Тим.
Приготовления были недолгими, наконец, осилив последний бокал, Лой принялся строить, Тим усердно критиковал его действия. Бурно подискутировав, они поменялись ролями, Лой – критик, Тим – строитель. Периодически переругиваясь и меняясь ролями они тщетно возводили хрупкую конструкцию.
- Нет, так ничего не выйдет, нужно руководство по строительству спичечных домиков, - Лой пьянно смотрел по сторонам, в поисках оного руководства.
- А такое есть? – недоуменно спросил Тим.
- А как же? Есть конечно. Написано великим, могучим и неугомонным построителем спичечных домиков… этим как его?.. фамилию забыл…
- Да фиг с ней с фамилией, где лежит это руководство? – Тим был настолько пьян, что всерьез принялся рыскать по комнате.
- Знаете в чем ваша проблема? – решил вмешаться я.
- И в чем же?
- Вы слишком громко дышите на ваше творение.
- Устами младенца – глаголет … эта … как ее? Ну да хрен с ним. – Лой уже не мог держаться ровно, его штормило.
Приняв поправки, они кое как совместными усилиями возвели жалкое подобие домика.
- Гениально! – воскликнул Лой.
- Бесподобно! – поддержал я.
- Неплохо, - согласился Тим.
- У меня совести не хватит разрушать эту прелесть, я не Герострат.
- Позади Москва, - подстрекал Тим.
- Нет, я слишком трезв, еще пара бутылок и я разрушу что угодно. А пока вино будет поглощаться, предлагаю вернуться к разрушению твоей теории.
- Я жду вопросов, - сказал я.
- А загробная жизнь в твоей теории имеется? Там, ад, рай и прочая дребедень?
- После смерти, сущность человека, она же душа, соединяется с целым. И обретает то, во что верил человек. То есть: христиане видят рай или ад, атеисты – ничего не видят, ламы (им тяжелей всего, по моему) – пространство Чикаи Бардо, и так далее.
- А как определяется, куда попадет христианин, в ад или рай?
- Он сам определяет, точней частица Бога, которая в нем.
- Блин, ты же гонишь.
- Возможно. Я просто чувствую свою теорию, а вылить ее в слова затрудняюсь, если непонятно объясняю ты спрашивай детальней.
- Да объясняешь ты понятно. И чует моя задница, что все на самом деле так и обстоит, как в твоей теории. Я о другом.
- О чем же?
- Тыыы гоооонииииишь.
Я посмотрел в его глаза, затуманенные алкоголем, и молча разлил остатки вина по бокалам.





   Светало. Я подошел к окну, и, прислонившись лбом к холодному стеклу, посмотрел на серые дома, на улицы еще не заполненные утренним движением. Оглядел город, заполненный миллионами судеб, миллиардами проблем и горестей.
- Знаешь, а может и нет никакого Бога.
Лой удивленно на меня посмотрел.
- А если он и есть, то ему уже давно все осточертело, - подытожил я.
Рука Лоя дрогнула, и из его бокала вырвалась капля, упав, она разрушила спичечный домик.
- Кажется я выиграл спор, - мрачно произнес он.